Запасы мельчают. По итогам августа золотовалютные резервы НБУ снизились на чуть более чем 1 миллиард долларов, достигнув отметки 21,65 миллиарда. Для регулятора это минимальный уровень с ноября 2006 года.
«Голос Столицы»: Как правильно смотреть на величину резервов? Считать в процентах от ВВП, в месяцах импорта, может быть, в процентах от суммы внешнего долга, которую предстоит обслужить стране за год?
Сергей Яременко: Разные экономические школы используют для этого разные методики, разные оценки. Такие сопоставления делаются для того, чтобы сопоставить цифры с той или иной поставленной задачей. Если бы у нас не было, допустим, внешнего долга, то мы бы не относили величину резервов к ВВП – это делается, чтобы понимать, сможет ли страна погасить долг. Ибо один источник для этого – это развитие экономики, получаемые налоги, покупка на них валюты. Если смотреть с точки зрения, допустим, курса, то важно понимать границы, в которых ты хочешь сохранить валютный курс. На это влияет величина резервов и рассчитывается, допустим, три месяца импорта. То есть нельзя сказать, что какое-то из этих сопоставлений «правильное». Объем резерва рассчитывается по соотношению с тем или иным показателем по той задаче, которая ставится.
«Голос Столицы»: Что стало причиной сокращения резервов? Это вопрос экспорта-импорта, или просто вопрос погашения внешних обязательств, например, со стороны Украины?
Сергей Яременко: Первый и второй момент вы назвали правильно. Но есть и третий. Это то, что, условно, рынок наличной валюты вышел из-под статистики Нацбанка и если смотреть на неё, он никакого теперь влияния не оказывает. Хотя в реальности это происходит совсем не так, поэтому Нацбанк не имеет реальных цифр, которые бы показывали, допустим, дефицит валюты, или наоборот – её приток от населения.
«Голос Столицы»: Согласны ли вы с утверждением, что нынешнего объёма резервов достаточно, чтобы комфортно погашать внешний долг, но явно мало, чтобы одновременно продолжать финансировать дефицит текущего счета и обеспечить стабильность гривны в случае резких колебаний в настроениях населения, либо на внешних рынках?
Сергей Яременко: Во-первых, в самом вопросе уже заключён ответ. А второе, мы говорим, что если бы торговый баланс был хороший, то и валютные резервы бы не падали и не возник бы вопрос о том, а задача ли это Нацбанка – поддерживать курс. Потому что он сам по себе поддерживался бы здоровой экономикой, которая удовлетворяет и собственное население, и имеет возможность экспортировать, и таким образом экспорт превалирует над импортом. У нас происходит совсем наоборот, поэтому мы должны говорить о тренде и задавать вопрос, а способствует ли политика Нацбанка тому, чтобы экономика оздоравливалась? Она не может оздоравливаться, потому что при той ставке, которая у нас доминирует на рынке, это невозможно. И поэтому наша экономика становится неконкурентной и выравнивание торгового сальдо вызывает только тревогу, потому что перестаёт заходить инвестиционный импорт, то есть машины, оборудование и так далее. Это говорит о дальнейшей стагнации и о том, что экономическая активность будет уменьшаться и в будущем.
