Росію чекає десять років близьконульового зростання ВВП

  Константин Сонин, один из самых цитируемых российских экономистов, считает, что Россию ждет десять лет околонулевого роста ВВП. По его мнению, преломить эту тенденцию трудно из-за плохих институтов и архаичной политической системы. Поэтому лучший совет, который Сонин может дать российскому президенту Владимиру Путину: уйти в отставку.

Накануне своего отъезда в США для работы в Чикагском университете Сонин провел встречу со студентами и выпускниками Российской экономической школы, на которой попытался дать серьезные ответы на самые разные вопросы: можно ли побороть коррупцию, реформировать РЖД и решить чеченскую проблему, а также какова вероятность победы клуба из России в Лиге чемпионов. Slon выбрал лучшие места из выступления Сонина.

Что происходит с российской экономикой?

Главная модель, на которую нужно смотреть, когда вы думаете про российскую экономику, – это модель Солоу. Она очень хорошо описывает, что происходило с нашей страной на протяжении последних десятилетий: убывающую отдачу от капитала и, соответственно, замедляющиеся темпы роста.

Казалось бы, какое отношение к тому, что у нас происходит сегодня, имеет история Советского Союза, которая кончилась 25 лет назад одной из крупнейших экономических катастроф XX века? История российской экономики после 1990 года выглядела просто. Сначала был большой экономический кризис – значительно, например, больший, чем спад ВВП на душу населения во время Второй мировой войны. После чего был восстановительный рост примерно теми же темпами, какими до этого в течение восьми лет происходил спад. Затем экономика доросла примерно до того же уровня, которого она достигла в 1990 году, и выросла еще чуть-чуть в том же темпе роста, которым она росла в советское время. И после этого с некоторыми колебаниями в среднем растет по тому же замедляющемуся тренду, в котором она росла в течение десятилетий при абсолютно другом политическом режиме и экономическом устройстве.

Раз мы не растем быстрее, хотя технологический прогресс должен давать больше, то у нас институты что-то отнимают

Когда смотришь на графики ВВП на душу населения в России за последние 50 или 100 лет, те события, которые происходят сейчас – то, что у нас с 2012 года примерно нулевые темпы роста, – оказывается, что у этого есть глубинные долгосрочные объяснения.

Что влияет на темпы роста? Прирост населения, технологический прогресс и институты. Прироста населения в России нет. Если вы посмотрите на график за последние 25 лет, то наша страна росла примерно теми же средними темпами роста, что и, например, США. Технологический прогресс, казалось бы, должен двигать нашу страну так, чтобы она росла более высокими темпами роста, чем развитый мир. Почему? Потому что мы не тратим лишние ресурсы на изготовление технологий, из которых ничего не получается, – мы можем заимствовать технологии, которые оказались выигрышными за границей. Когда я говорю «технологии», я имею в виду не технологии в сколковском смысле (как новые гаджеты), а технологии прежде всего в организации и устройстве бизнеса, а также в организации и устройстве трудовых контрактов.

Из этого можно сделать вывод: раз мы не растем быстрее, хотя технологический прогресс должен давать больше, то у нас институты что-то отнимают. Как показали Сергей Гуриев и Екатерина Журавская, мы – в точности Южная Корея, только отстающая на 11 лет и, поскольку у нас институты хуже, мы будем расти медленнее, чем Южная Корея после азиатского кризиса 1998 года. Они оказались совершенно правы.

Нынешний кризис закончится, и экономика подстроится, если не произойдет никаких новых катастрофических событий: мы не захватим северный Казахстан или южную Финляндию

Плохую работу институтов можно увидеть буквально во всем. Если вы читали газеты в последние месяцы, когда у нас начался бюджетный кризис, вы, наверное, видели заголовки о том, что «Правительство сокращает расходы». В принципе у нормального экономиста, который представляет себе, как устроена экономика и мир, в этом месте взгляд должен споткнуться. Почему? Потому что в нормальной ситуации правительство не определяет расходы, их определяет парламент – репрезентативная власть, а не исполнительная. Просто у нас парламент перестал функционировать в таком качестве некоторое время назад.

Все знают дисфункцию парламента по каким-то идиотским законам, которые они принимают. Закон о запрете слова «наркотики» – он, с одной стороны, иллюстрирует дисфункцию, а с другой стороны, никакого отношения к экономике не имеет. Но если пойти в глубь этого, если копаться, то можно увидеть, что Бюджетный кодекс, весь бюджетный процесс в прошлом десятилетии был выстроен таким образом, что фактически парламент не имел никакой возможности влиять на бюджет. Практически все делается исполнительной властью. Это кажется абсурдным, и наша страна в этом смысле совершенно исключительная. Если нас не цепляет в заголовке фраза «правительство сократило расходы», это значит, что утратилась нормальная перспектива.

Как российская экономика в советский период дошла до многолетней стагнационной фазы, так же мы дошли до нее в постсоветский период

Нынешний кризис закончится, и экономика подстроится, если не произойдет никаких новых катастрофических событий: мы не захватим северный Казахстан или южную Финляндию. Если спад будет большим, после этого будет восстановительный рост. Те, кто работает в инвестбанках, знают, что если что-то выросло, то это само по себе хорошо. А если что-то упало, то нужно объяснить, почему это хорошо: тогда вы говорите, что вырос потенциал роста. Чем сильнее упало, тем сильнее оно может потом отскочить.

Это ничего не сделает с той проблемой, с которой я начал. Как российская экономика в советский период дошла до многолетней стагнационной фазы, так же мы дошли до нее в постсоветский период.

Считаете ли вы, что ситуация в России и в мире создает стимулы для проведения в стране качественных структурных реформ?

Я не знаю, могут ли быть стимулы для качественных структурных экономических реформ. Нельзя говорить, что в 1990 или 1991 годах в нашей стране сложилась ситуация, которая стала реальным стимулом для структурных реформ, это было бы совершенной исторической неправдой. Много лет была понятна нужда в качественных структурных реформах, потом в течение шести лет это активно обсуждалось. После чего прошли реформы, совершенно не связанные с предыдущим обсуждением, мало проистекающие из любых планов и очень сильно проистекающие из того, что происходило прямо за окном. Потом, конечно, те, кто эти реформы проводил, отчасти придумали, отчасти рационализировали, что то, что они делали, подчинялось какому-то грандиозному плану. Но если вы посмотрите на документы, на действия, вы увидите, что это было не так. Траекторией реформ стало упорядочивание развала. Из этого напрашивается печальный вывод о том, что, может быть, вообще не бывает «реальных стимулов для качественных структурных экономических реформ».

Я не могу себе представить, что у нормального человека в России могли бы быть проблемы с трудоустройством

Это не значит, что не бывает структурных изменений. Если вы не следили за своим здоровьем, потом с инфарктом попали в больницу, потом начали за ним следить – это не значит, что у вас сложились обстоятельства для проведения реформ. Это значит, что вы оказались в новой ситуации, в которой ничего, кроме реформ, нельзя было делать. Про это неправильно думать как про реформы, потому что реформы подразумевают что-то вроде плана.

Имеется ли в стране потенциал для долгосрочного развития экономики и каковы основные блокирующие факторы?

У нас основной блокирующий фактор – это архаически устроенное государство. Я много лет считал, что если объяснять, насколько архаически у нас устроены государство и политическая система, это сильно поможет. Но прошлый год меня снова навел на мысль, что большинство людей как раз не рассматривают это устройство как архаическое. Они его рассматривают как то, которое им и нужно. И соответственно, получается, что основным блокирующим фактором являются люди. Так что граждане России являются основным потенциалом для долгосрочного развития экономики и блокирующим фактором.

Будут ли в России проблемы с трудоустройством?

Я не могу себе представить, что у нормального человека в России могли бы быть проблемы с трудоустройством. Просто невозможно привести такой сегмент рынка труда, где у нас была бы конкуренция, сравнимая с Америкой и Западной Европой.

Можно ли реформировать РЖД?

Я не очень верю в глобальные реформы, но верю в реформы в каком-то отдельном секторе. Люди по-разному относятся к Анатолию Чубайсу. Можно обсуждать, успешна или неуспешна была реформа РАО ЕЭС – крупнейшей монополии. Но нет никаких сомнений в том, что был некий изначальный план и реформа была завершена. Это пример того, что была взята крупная государственная монополия и довольно четко реформирована – и довольно близко к тому, что было задумано изначально.

Независимая Чечня рядом с Россией – это такая же или даже большая проблема, чем Чечня в составе России

Почему такого не должно быть с РЖД, непонятно. Мне кажется, что это реалистичная вещь. Более того, у меня есть такое подозрение, что если главой РЖД назначить человека с другим бэкграундом, который был бы назначен не просто за дружбу с президентом, а по какой-то другой причине, то уже это привело бы к таким изменениям, что простому пассажиру это показалось бы большой реформой.

Что вы думаете по поводу решения проблемы Чечни?

Я много лет поддерживал тот способ, которым Чечня была оставлена в составе России. Простого решения здесь не будет. С 1996 по 2000 год Чечня была фактически независимой. Но оказалось, что независимая Чечня рядом с Россией – это такая же или даже большая проблема, чем Чечня в составе России.

Это как Греция и Евросоюз. Что мешало Германии и Франции выгнать Грецию из Евросоюза на протяжении последних двадцати лет? Больше всего мешает соображение, что даже если ее выгнать, она все равно никуда не денется. Географически она будет там же, и там опять будет какой-нибудь военный переворот, как в 70-е годы. Опять будут беженцы. То есть то, что туда идет в качестве субсидий и списания долга сейчас, будет идти в виде помощи беженцам и гуманитарной помощи правительству.

Нужно понимать, что это не совсем игра в «Энергосеть». С Чечней нет никакого решения, которое, если его принять и – раз! – проблема решится. Есть два сценария: тяжелый, плохо контролируемый, страшно дорогостоящий анклав внутри России и плохо контролируемый, страшно дорогостоящий анклав рядом с Россией. И там и там равновесие примерно одинаковое.

Могли бы вы и другие экономисты написать для России Конституцию лучше существующей? Например, есть люди, которые говорят, что если мы были парламентской, а не президентской республикой, то все было бы по-другому

Любая конституция – это результат текущего политического равновесия. Если вы напишете какие-либо незыблемые правила, их завтра же можно будет отменить, какими бы словами вы туда ни вписали эту незыблемость. Те, кто изучает американскую политику, еще на первом курсе учат, что следующее собрание Конгресса может отменить все, что решил предыдущий Конгресс. Это исходная точка для любого анализа. Когда мы говорим про конституцию, нужно думать про то, какие у нее мелкие последствия, а не какие крупные. Крупных последствий никакая конституция обеспечить не может.

Я знаю несколько человек, которые работают в правительстве на уровне замминистра и никак не наживаются на своей государственной должности

Турция много лет была парламентской республикой. И в 90-е годы ее устойчивость как парламентской республики не подвергалась сомнению. Но потом появился новый лидер – Эрдоган. Этот лидер оказался страшно успешным. В стране начался мощнейший экономический бум. Турция последние пятнадцать лет – настоящее экономическое чудо. И с каждым годом «парламентскость» их республики без всяких изменений Конституции уменьшалась. Например, был один крупный влиятельный игрок – армия. Она ничего не делала, получала много денег от государства и вмешивалась, когда начинал сильно наступать исламизм. Но за последние десять лет Эрдогану удалось эту армию в каком-то смысле уничтожить. Сотни генералов оказались в тюрьме по разным подложным обвинениям.

Если бы выборы (7 июня. – Slon) закончились по-другому и партия Эрдогана получила конституционное большинство в парламенте, Турция могла бы превратиться в президентскую республику после внесения изменений в Конституцию. Этого не произошло, избиратели проголосовали против. Видимо, они поняли, что есть опасность отменить Конституцию и перейти к личной диктатуре.

Можно ли в побороть коррупцию в России?

Каждой стране полагается какой-то уровень коррупции с учетом отношения к ней граждан, уровня образования и других показателей развития. У меня нет сомнений, что у нас уровень коррумпированности значительно выше нашего нормального уровня. Я думаю, что при нормальном уровне коррупции ее сократить очень трудно. То есть если поставить задачу сократить коррупцию в какой-нибудь Польше, вряд ли бы это удалось. А вот у нас просто за счет возвращения к нормальному уровню коррупции, нормальному человеческому уровню воровства это было бы уже большим успехом. То есть это возможно – как раз потому, что мы сильно отклонились от этой нормы.

Чем дольше человек находится у власти и чем больше он ворует, тем больше он ворует каждый следующий год

Я знаю несколько человек, которые работают в правительстве на уровне замминистра и никак не наживаются на своей государственной должности. Но когда кому-то говоришь про это – не верят. У нас нормально считать, что если ты попал в министры, то все, ты уже обязательно вор. Хотя это неправда.

Мне кажется, что когда сменится нынешний режим (может быть, через 10–15 лет), уровень коррупции упадет. Смотрите, что произошло на Украине. Я не пытаюсь сказать, что нынешнее правительство лучше, чем предыдущее. Но события прошлого года постоянно заостряли внимание на этом правительстве, и во власть пришел ряд, возможно, некомпетентных, но наивно честных людей. Из-за этого общий уровень коррумпированности снизился. Если они продержатся у власти 10–15 лет, думаю, они вполне могут вернуться к уровню правительства Януковича. Но сама по себе смена людей снижает коррумпированность вопреки распространенному и мифическому тезису о том, что если человек много наворовал, то ему нужно меньше воровать. Анекдотические свидетельства говорят в точности об обратной зависимости. Чем дольше человек находится у власти и чем больше он ворует, тем больше он ворует каждый следующий год. Насыщения не происходит, а, наоборот, происходит мощнейшая отдача от масштаба.

Какой совет вы бы дали президенту, если бы знали, что он прислушается?

Уйти в отставку. Я думаю, от любой смены было бы лучше, потому что застой очень сильный.

Какой бэкграунд должен быть у человека, чтобы стать хорошим президентом в такой стране, как Россия?

Все российские лидеры после царей и Ленина имели крайне простое происхождение. Является открытым вопрос, может ли у нас быть лидером человек из семьи, где родители получили высшее образование, – пока у нас такого не было.

До 1995 года Лигу чемпионов могла выиграть любая сильная национальная команда без иностранных игроков

Для страны хорошо иметь лидера, чей бэкграунд дает ему возможность хорошо чувствовать страну. Я не верю, что человек без опыта индивидуального общения с людьми, политики на низовом уровне имеет хоть какой-то шанс удержаться. Например, Путин был главой избирательного штаба Собчака, когда тот проиграл выборы губернатора Санкт-Петербурга в 1996 году. Когда ты являешься главой избирательной кампании, это очень большой опыт работы в политике на микроуровне. Это не то чтобы Ельцин вытащил его и назначил президентом: у Путина был бэкграунд, который к этому подводил и позволил ему удержать власть.

В каком году российский клуб выиграет Лигу чемпионов?

Если научно отвечать на этот вопрос, то до 1995 года Лигу чемпионов (или, как она раньше называлась, Кубок европейских чемпионов) могла в каком-то смысле выиграть любая сильная национальная команда без иностранных игроков. В 1995 году произошли большие изменения. Европейский суд решил, что нельзя налагать жесткие ограничения на число иностранцев в командах. С этого момента большинство финалов Лиги чемпионов играли очень богатые клубы с платежными ведомостями по зарплате от 100 млн евро.

Если смотреть на то, что определяет победу команды, то в целом выполняется правило: клуб, который стоит дороже, у которого платежная ведомость или трансфертная стоимость игроков выше, выигрывает с большей вероятностью. Понятно, что выигрывать с большей вероятностью и выигрывать с вероятностью единица – это разные вещи.

В России есть примерно пять футбольных клубов с платежными ведомостями больше 100 млн евро (по материалам открытой прессы). Может ли такой клуб выиграть Лигу чемпионов? У «Ювентуса» бюджет, близкий к бюджету наших футбольных клубов. Мог «Ювентус» в этом году выиграть Лигу чемпионов? Мог, а соответственно, шансы на то, что российский клуб (если все будет развиваться, как сейчас) выиграет Лигу чемпионов в течение ближайших 50 лет, большие.